Я буду верить всякой чертовщине
Гадать по снам по птицам по руке
И верить, что плывет куда-то небо
Раз облака плывут вниз по реке
Виктор Луферов «Построю дом…»
Зачем прогнозировать?
Бессмертный Бог слишком поздно привел тебя в этот мир, ты еще ребенок, и ты слабенький, ты пока что не можешь понять, что я обладаю даром проникать в будущее. Нострадамус М. Центурии.
Хорошо известно, что жизненные циклы морских организмов связаны с приливами и отливами. Периодическое изменение уровня воды из-за приливов и отливов определяет изменения температуры, давления, внешнего раздражения, солености и условий питания. Возьмем устриц. Когда уровень воды высокий, они открывают створки своих раковин на более длительный промежуток времени, чем когда уровень воды низок. Добавка времени не слишком велика - это опасно; всего на три-четыре минуты в час дольше. Как раз настолько, чтобы, не подвергая себя опасности, воспользоваться преимуществами прилива как источника пищи. В начале 1950-х биологи выловили около дюжины устриц из гавани Нью-Хейвен и доставили их для изучения в Северо-Западный университет в Иллинойсе. Устриц поместили в воду из их родной гавани и держали в полной темноте. Для изучения их режима питания исследователи привязали к раковинам тонкие нити, которые приводили в действие самописцы всякий раз, когда устрицы с помощью своих мышечных усилий открывали или закрывали створки раковин. Как и предполагалось, устрицы продолжали открывать и закрывать свои раковины, как будто все еще находились на дне родной гавани, даже несмотря на то, что их переместили в другой часовой пояс, более чем на тысячу миль к западу. Затем, спустя примерно две недели, произошло нечто странное. Постепенно час максимального открытия створок стал день ото дня смещаться. Всякий, кто живет у моря, знает, что часы максимального и минимального уровня воды постепенно смещаются день ото дня. Приливы синхронизированы не с положением солнца на небе; эти явления подчинены лунному расписанию, продолжительность же лунного оборота на 50 минут, или восемь десятых часа, меньше солнечного. Словом, часы прилива и отлива каждый день наступают почти на час позже. Следовало бы ожидать, что все устрицы будут открываться и закрываться по 24,8-часовому графику. Но биологи Иллинойса зарегистрировали ежедневное смещение, подчинявшееся другому ритму. По прошествии четырех недель записи и анализа данных они безошибочно определили, что устрицы сменили ритм открытия-закрытия своих раковин соответственно приливному циклу, который наблюдался бы в Иллинойсе, будь там океан. И в течение всего остального времени наблюдения устрицы сохраняли этот новый ритм. Дело происходило так, как будто они постепенно подстраивали темп своей жизнедеятельности соответственно времени выхода луны в зенит в Северо-Западном университете, а не в гавани Нью-Хейвен.
Если на вас произвела впечатление сообразительность группы моллюсков Новой Англии, возьмем стоящий еще ниже картофель. Биологи-экспериментаторы изучали его обмен веществ, измеряя скорость, с которой он усваивает кислород. Они удалили у картофелин глазки и поместили их в герметически закрытые контейнеры, изолировав от внешних перепадов температуры, давления, влажности и интенсивности света. И клубни сохраняли те же ритмы, которым следовали в своей естественной среде. Пики потребления кислорода наблюдались ежедневно в 7 часов утра, в полдень и в 6 часов вечера. А когда невидимое солнце опускалось за горизонт, потребление кислорода падало до обычного низкого ночного уровня. Наблюдались и годичные изменения. Когда снаружи контейнера было лето, полуденный пик уменьшался, зимой же он увеличивался. Столь, казалось бы, незначительное звено в цепи бытия, как ослепленный картофель, все же распознает не только время суток, но и время года! Более того, оказалось, что скорость обмена веществ картофеля совершенно необычным образом связана с атмосферным давлением снаружи контейнера: по ней можно было определить как вчерашние, так и послезавтрашние показания барометра. И если еще можно себе представить, что вчерашние изменения давления могли вызвать изменение влажности и температуры, которые в свою очередь сказались на сегодняшнем потреблении кислорода, то сложно понять, каким образом к пребывающему в заточении картофелю могла поступить информация, которая дала ему возможность скорректировать величину полуденного пика потребления кислорода соответственно атмосферному давлению двумя днями спустя. Вряд ли можно ожидать, что метеоролог, оторванный от своей привычной погодной карты, сможет предсказать погоду столь же точно.
Из всех ритмичных временных циклов биологических организмов, вероятно, наиболее широко известен и определенно является одним из наиболее изученных цикл медоносной пчелы. Подобно многим другим ученым, немецкий биолог Карл фон Фриш начал еще в 30-е годы эти исследования по воле случая. Один из его коллег рассказал ему, что, завтракая на своей террасе, он замечал, что пчелы, казалось, всякий раз прилетали туда в нужное время, предвкушая появление на столе довольно часто подававшихся варений и джемов. Пчелы появлялись независимо от того, были на столе сладости или нет. Откуда у пчелы такая пунктуальность? Было ли у нее что-либо вроде встроенного будильника, который звонил в нужное время, или же насекомое ориентировалось по внешним признакам? Стремясь найти ответ, фон Фриш провел серию экспериментов. В разное время дня и в разных местах он выставлял источники пищи. После того как пчелы прямо из улья устремлялись к источнику пищи, стало ясно, что информация о местоположении источника каким-то образом передавалась в улей влетающими туда членами пчелиного сообщества. Присмотревшись к происходящему внутри улья, фон Фриш установил, что механизм передачи представляет собой нечто вроде кругового танца, совершаемого добывающей пропитание пчелой сразу после ее возвращения в улей, с тем чтобы выгрузить там порцию нектара. Она быстро совершала пол-оборота по часовой стрелке по небольшому кругу, затем перелетала вдоль диаметра, после чего совершала вторую половину петли против часовой стрелки, описывая в итоге что-то вроде восьмерки. Во время танца наблюдавшие за ним пчелы в величайшем возбуждении скапливались вокруг танцующей пчелы и прикасались кончиками усиков к ее покачивающемуся брюшку. Разгрузившись, добытчица-информатор покидала улей и направлялась прямо к источнику пищи, чтобы несколько мгновений спустя оказаться в обществе своих внимательных собратьев. Фон Фриш обнаружил, что пчелы изобрели великолепный способ измерять, находясь в улье, угол между источником пищи и солнцем. На горизонтальной поверхности сотов угол между прямым отрезком траектории танца и направлением на солнце выдерживается таким же, как между направлениями на солнце и на источник пищи, если смотреть из улья. Иными словами, если источник пищи расположен в сорока градусах влево от солнца, если смотреть из улья, то пчела направляет прямой отрезок своего танца на сорок градусов левее направления на солнце, которого, напомним, с пчелиной танцплощадки в действительности не видно. А что, если поверхность сотов будет вертикальной? В этом случае пчела-добытчица будет танцевать так, что угол на источник пищи будет отсчитываться не от направления на солнце, а от вертикали. В нашем примере прямолинейный отрезок пчелиного танца будет направлен на сорок градусов к востоку от вертикали. Фон Фришу не удалось обмануть пчел, ни меняя местоположение нектара, ни меняя ориентацию улья. Будучи однажды проинформированы посредством качающегося танца, они всегда летели прямо к добыче. Если пчелы знают, когда нужно прилететь к месту кормежки, они должны обладать неким ощущением времени. А поскольку они передают информацию, отсчитывая угол от солнца, представляется правдоподобным, что именно солнце является для них источником этого чувства. Пчела запоминает, что время заготовки пищи наступает, когда лучи солнца приходят с определенного участка неба. Фон Фриш даже тренировал у своих пчел привычку к нескольким различным часам кормежки в течение дня. Однако у этой идеи внешней подсказки есть свои трудности, поскольку пчелы, как и картофель, продолжают вести себя неизменно, даже будучи совершенно изолированными от всех внешних периодических изменений. Они появлялись на месте кормежки в то время, к которому привыкли, даже если их помещали в искусственные условия с постоянными освещенностью, влажностью и температурой. После нескольких лет экспериментов с ощущением времени у медоносной пчелы фон Фриш заключил, что "мы имеем здесь дело с существами, которые, на первый взгляд не нуждаясь в часах, обладают временной памятью, которая не зависит ни от чувства голода, ни от видимого расположения солнца, и которая, подобно нашему собственному восприятию времени, не поддается какому-либо дальнейшему анализу". То же самое можно сказать и о картофеле, который подстраивается под будущее атмосферное давление, и об устрицах, которые ухитряются убедить себя в том, что находятся в несуществующем океане к западу от Чикаго. Циклы продолжительностью порядка суточной, которыми обладают почти все живые организмы, называются циркадными ритмами (от латинских слов circa -- "около" и dies -- "день") и известны в западной культуре по меньшей мере со времен Аристотеля. Двадцать четыре столетия тому назад он наблюдал, как определенные растения раскрывают и складывают свои листья согласно неизменному суточному распорядку. Но лишь с наступлением эпохи контролируемых научных экспериментов (двадцать два века спустя) мы начали подробно исследовать природу этого биологического часового механизма.
В 1729 году французский ученый Жан де Меран провел первый контролируемый лабораторный эксперимент по освещению и затемнению растений. Он обнаружил, что суточные периодические осцилляции листьев продолжались даже тогда, когда растения были изолированы от естественной среды. Это так называемое явление Мерана наблюдалось практически у всех форм жизни, начиная от человека и заканчивая одноклеточными организмами. Во всех случаях продолжительность цикла близка, но никогда в точности не равна периоду обращения Земли (для разных типов организмов она составляет от 23 до 27 часов). Кроме того, изменяя окружающие условия, большинство организмов можно в течение нескольких дней приучить к новому, искусственному периоду.
В Южной Калифорнии главным событием той части года, когда происходят самые высокие приливы, является ход рыбы атеринагрунион. Либо в полнолуние, либо в новолуние миллионы самок этого вида (каждая размером с большую сардину) вдруг выходят на берег. Они танцуют стоймя, раскачиваясь, и наполовину зарываются в песок, чтобы отложить икру. Самцы кружатся вокруг и затем оплодотворяют ее. После этого норка засыпается мокрым песком. Через две недели (или половину лунного цикла) вылупляются мальки, как раз вовремя для того, чтобы со следующим приливом вернуться в океан.
Для чего необходимо чувство времени и пространства[1], для того чтобы предсказывать будущие события и выживать на нашей планете. Нам нужно предсказывать не только физические явления, но и психологические, общественно-исторические потому, что человек должен выживать не только на планете, но и в социуме. Не будем останавливаться на центральной теме моих исследований – восприятии времени[2] и пространства человеком, но кратко затронем, каким образом люди прогнозируют будущее.
«Здравствуйте. В свое время тему "Катастрофы грядущего" предложил я, поэтому, по-видимому, мне приходится начинать это мероприятие. Прежде всего я хотел бы сказать, что предсказывать будущее - дело неблагодарное, особенно когда речь идет о предсказании катастроф, стихийных бедствий, войн, революций, террористических акций. Если прогноз потом не сбывается, попадаешь в категорию мрачных лжепророков, что малоприятно. Если же он сбывается, к тебе начинают относиться с опасливым уважением, но за спиной говорят: "без него "там" точно не обошлось", и при особо неблагоприятных обстоятельствах дело может дойти до суда или самосуда. С этой точки зрения характерен пример Морриса Робертсона, который в 1888 году опубликовал довольно интересный роман под названием "Тщетность". В книге рассказывалось о катастрофе крупного трансатлантического лайнера "Титан", который столкнулся холодной апрельской ночью с айсбергом и затонул, унося с собой под воду большое количество находящихся на нем людей. Роман этот был издан, опубликован, продан и забыт до катастрофы "Титаника". А вот после этого "казус Робертсона" попал во все книги по истории техники, во все перечни прогнозов и предостережений, во многие тексты по прогнозированию Будущего. Но ни "Тщетность", ни другие романы Морриса Робертсона никогда больше не переиздавались» (Переслегин С.Б. Катастрофы грядущего.).
Знание – сила. Зная будущее, мы можем его менять. Меняя будущее, мы теряем знание его. Поэтому отношение людей к будущему, к этому Знанию, можно субъективно разделить на созерцательную обреченность року или судьбе и динамическое влияние на будущее и формирование его для себя, то есть «От судьбы не уйдешь» и «Человек сам творец своей судьбы». В связи с тем, что мы живем в условно четырехмерном мире, фактически у нас добавляется еще одно отношение к будущему «Субъективно-объективного отсчета».
Отношение к прогнозированию времени и пространства бывает трех типов. Первые два – это временные, у них пространственная составляющая константна, а третий – пространственный, здесь константна временная составляющая. Попробуем выразить это графически (рисунок №П1).
Наиболее древние прогнозирующие системы одномерны. Это прогнозы или только по оси времени, или только по оси пространства, или в параллельных искажениях. Поэтому прогнозы были как загадки, которые часто неправильно расшифровывались. Например, оракул предсказывал победу царю и крушение великой страны. Царь шел в поход, проигрывал, но оракул все равно оставался прав.
Прогнозы в рамках двумерной пространственно-временной модели более совершенны. Они основываются на нынешней математической парадигме науки. Это, например, те самые социологические прогнозы на избирательных кампаниях, над которыми так много язвят из-за элементарного пренебрежения правилом запаздывания и психологической составляющей достоверного прогноза.
Новые возможности прогнозирования открываются при смене или установлении паритетных начал (рисунок №П2) в гуманитарном знании между психологической научной парадигмой и математической. Развитие гуманитарных знаний тормозится нынешней научной парадигмой, например, ряд основных гуманитарных понятий невозможно четко определить, что порождает кризис. Психологическая парадигма, основанная на восприятии как базовом процессе, снимает с исследователей, экспериментаторов и теоретиков, ненужный тормоз. Наука ХХ века сделала большой шаг к смене парадигмы с математической на психологическую. Эта тихая перестройка идет уже давно, и легче всего это заметить на теме прогнозирования. Обратите внимание, что любой прогноз даже в математической парадигме психологически детерминирован. Математики, физики, историки и т. д. на своих конференциях обсуждают восприятие, беззастенчиво влезая на чужую территорию, но эта экспансия лишь доказывает кризис математической парадигмы.
Математики знают, что поистине великое открытие в любой отрасли можно сделать, только меняя восприятие аксиом. Меняя аксиомы, мы можем развивать науку, как Лобачевский.
Смена парадигмы уже происходит, и происходит очень активно. Вопрос в том, почему никто не хочет это констатировать, боясь снять корону с математической парадигмы и провозгласить двухпартийную демократию. Время - лучший судья. Поэтому я не призываю сменить парадигму, я прошу оглянуться вокруг и увидеть, как она уже сейчас меняется.
Если меняется парадигма науки, то открываются новые возможности теоретической работы в третьем типе прогнозирования.
Помимо пространственно-временной характеристики, любой прогноз можно классифицировать как:
- требующий неких приспособлений для прогнозирования или нет;
- требующий специальных знаний или нет;
- ориентированный на индивидуально-личностный прогноз или на групповой.
Автобиография
«Я, Смирнов Леонид Эллиевич, родился 17 апреля 1960 года в городе Санкт-Петербурге - в один день с Никитой Сергеевичем, за что едва не пострадал именем. Образование получил самое обычное - теперь оно называется университетским: в 1977 году закончил 154-ю среднюю школу, а в 1982 году - Ленинградский Финансово-экономический институт им. Н. А. Вознесенского (ныне Санкт-Петербургский Университет экономики и финансов). С 1982 по 1984 год служил в Советской армии в звании лейтенанта. Знойные и пыльные пустыни Апшерона произвели на меня неизгладимое впечатление. В 1984 году поступил инженером в ЛНПО "Вымпел", в 1986 году перешел в ЦНПО "Авангард", одновременно сделав шажок по служебной лестнице. Затем был переведен в другое ЦНПО - "Ленинец", где дорос уже до ведущего инженера и руководил группой товарищей. Занимался я вопиюще отраслевой наукой - прогнозированием инновационного процесса, исследованиями интегрированных систем "наука-производство" и прочим никому из руководства не нужным делом».
Рисунок №П1
Рисунок №П2
[1] Очень часто предсказание или прогноз содержит только временной интервал, и это, по сути, предсказание ни о чём: без пространственного интервала предсказание не имеет рациональности. Например, если я говорю, что вам на голову завтра в 16.00 упадет кирпич, то это не предсказание, а намеренное создание невротической ситуации для вас. Естественно, что в течение всего оставшегося до указанных 16.00 времени, осознанно или бессознательно, вы будете находиться в поиске выхода из возможной ситуации. Таким образом, грубо говоря, речь идет не о предсказании, а об управлении вашим поведением. Точно так же пытаются управлять экономикой и политикой по теории политических и экономических рисков. А вот если я вам скажу, что кирпич упадет на вашу голову в 16.00 у дома по ул. Строителей, 213, в этом случае прогноз приобретает рациональность и осмысленность.
[2] «О природе времени речь можно вести в двух аспектах — философском и естественнонаучном. В каждом из этих аспектов также принято выделять по два подхода. В философском различают логический и онтологический подходы, а в естественнонаучном — физический и психологический. В каждом из названных аспектов, как показывает опыт, время относительно, а если речь и идет об абсолютном характере времени, то только времени настоящего, поскольку, как кажется, по причине его мимолетности более этого не удается ничего сказать. В рамках философского аспекта предлагается добавить этический подход к изучению природы времени. Главной причиной введения в рассмотрение этического времени является то общее, что наличествует в этической проблематике и временной. А общим являются процессы. Также и мотивы совершаемых поступков часто скрыты и неуловимы, как неуловимо «сейчас». Поиск абсолютного времени связан с абсолютными оценками процессов, а такие можно найти только в этике. Результаты же процессов явлены вовне в виде предметов и событий, и именно их наблюдение позволяет говорить о «течении времени»… Логический подход к изучению природы времени наиболее разработан потому, что внимание ему уделяли уже в мегарейской школе, а в Средневековье эту проблематику продолжили арабские философы и кое-кто из схоластов… К логическим аспектам времени внимание приковано главным образом благодаря работам А. Прайора, Н. Решера, Я. Хинтикки. Перечень авторов, уделяющих внимание логической проблематике времени, можно продолжить именами Габбая, ван Бентема, Кокьяреллы, фон Вригта, Леммона. (Домбровский Борис «Каким временем мы пользуемся? (Этическая концепция времени)»).
<<предыдущая глава/следующая глава >>
