2. ЕСТЬ ЛИ ПАРТИИ В РОССИИ: КРИЗИС ПАРТСТРОИТЕЛЬСТВА

2.1. Три этапа партстроительства в России

Партии – преступные организации по отношению к государству

Томас Гоббс, 1651 г.,
«Левиафан»

Политические партии – готовое оружие для подрыва власти

Джордж Вашингтон, 1796 г.,
прощальное послание американскому народу

Если развитие партийных систем можно рассматривать как индикатор демократизации системы в целом, то верно и обратное – утверждение институтов демократии способствует развитию партий. Поэтому то, что партии в России слабы и неэффективны, означает только одно – пока слаба и неэффективна сама российская демократия.

Борис Грызлов, 2005 г.,
кандидатская диссертация «Политические партии и российская трансформация. Теория и политическая практика»

Философ Дэвид Юм в своем «Опыте о партиях» (1760 г.) говорил о том, что партии начинаются с программы, а потом доминирующей становится структура. Но, в соответствии с точкой зрения Мориса Дюверже, блестящего классика изучения партий в целом и организационной структуры в частности, большинство партий Западной Европы выросло из других организаций (от аудиторий газет до клубов и профсоюзов), члены каждой из которых осознали общность своих политических интересов. То есть партии шли по пути от организационной базы к идеологической.

Основатель российской политической психологии проф. А.И.Юрьев дает такое определение: «Партия – это объединение психологически близких людей, связанных мотивом использования власти для характерных целей присущим им образом в благоприятных условиях» (Юрьев А.И. Введение в политическую психологию, с. 40). Отметим, что это определение было сформулировано в 1992 году, и соответствовало политической реальности того времени, когда партии создавались даже группами из нескольких десятков человек. Об этом говорит и Юрьев перед своим определением: «В этой книге я буду именовать партиями все общественные объединения людей, именующих себя союзами, комитетами, центрами, фронтами, клубами, ассоциациями, обществами, фондами, блоками, организациями, землячествами и пр.». Политическая реальность к 2006 году кардинальным образом изменилась, и сегодня не только с юридической, но и с политико-психологической точки зрения следует сузить понятие партии.

Работа по объективной классификации партий, выполненная под руководством А.И.Юрьева в 2003 году, основывается на более узком определении партии – как научно-исследовательских институтов изучения власти. Мы согласны с приоритетом исследовательско-проектной функции партий, однако считаем, что определение должно включать не только идеальную (идейную, идеологическую), но и организационную составляющую.

В России к моменту разрешения партий не было тех структур, которые могли бы стать организационной основой партии (похоже, их нет и на сегодняшний день). В итоге развитие партий пошло чрезмерно бурно и началось оно от идей, а не от оргструктуры. Это одно из обстоятельств, определяющих текущую ситуацию с политическими партиями в России.

С точки зрения авторов данной работы, в России вообще уникальная ситуация еще и потому, что, в отличие от Западной Европы мы не можем анализировать, как создавались партии, мы вынуждены изобретать, как их можно создать. Именно наличие субъекта, источника инициативы вместо понимания партогенеза как процесса и отличает данный труд, равно как и российскую ситуацию с партиями в целом, от Европы. Да, у России своя история и достаточно своеобразный путь развития, но в отношении становления национальной партийной системы мы абсолютно точно должны сделать колоссальный рывок – за ближайшие годы, максимум лет за десять, построить эту систему.

Опишем законодательное понимание политической партии, в соответствии с федеральным законом «О политических партиях» (в редакции от 21.07.05 № 93-ФЗ). (Мы не будем останавливаться на формальных, хотя и принципиальных, критериях – численность, отделения и прочее, так как они должны быть хорошо известны нашим читателям по дискуссиям в СМИ 2004 - 2005 годов.)

Статья 3 п. 1

Политическая партия - это общественное объединение, созданное в целях участия граждан Российской Федерации в политической жизни общества посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных и политических акциях, в выборах и референдумах, а также в целях представления интересов граждан в органах государственной власти и органах местного самоуправления.

Статья 3 п.4

Цели и задачи политической партии излагаются в ее уставе и программе.

Основными целями политической партии являются:

• формирование общественного мнения;
• политическое образование и воспитание граждан;
• выражение мнений граждан по любым вопросам общественной жизни, доведение этих мнений до сведения широкой общественности и органов государственной власти;
• выдвижение кандидатов на выборах в законодательные (представительные) органы государственной власти и представительные органы местного самоуправления, участие в выборах в указанные органы и в их работе.

Статья 10 п.1

Вмешательство органов государственной власти и их должностных лиц в деятельность политических партий, равно как и вмешательство политических партий в деятельность органов государственной власти и их должностных лиц, не допускается.

Сконцентрируем внимание на второй части п.1 статьи 10. «Вмешательство политических партий в деятельность органов государственной власти … не допускается». Нам, как непрофессиональным юристам, смысл этого выражения не ясен. Приведем такой пример толкования данной нормы: партии не должны пытаться влиять на работу Государственной думы… Наверное, больше примеров не требуется. Для критичных читателей заметим, что нигде в этом законе и, судя по нашим консультациям с юристами, в других нормативных актах, не дается определение понятия «вмешательство».

Вернемся к истории российской партийной системы.

Наиболее классическое понимание партии - как выразителя мнения определенной социальной группы. Однако история новой России (1991 – 2005 годы) не дает нам ни достаточного времени, чтобы увидеть реальную партию, ни достаточно убедительных примеров таких партий.

По нашему мнению, историю партийных образований по ключевому в нашем понимании критерию в России можно разделить на пять этапов.

Этап 1. Партии как чистые идеи 1989 - 1995

В ходе этого этапа ключевым для населения страны стало понятие «партия N», так как предыдущие несколько десятков лет было только понятие «Партия». Выборы имели достаточно четкую политическую парадигму и проходили в рамках одномерной модели «демократы – коммунисты». Во время избирательной кампании кандидат в депутаты в зависимости от предпочтений избирателей говорил, что он коммунист или демократ, и этой информации плюс небольшой поддержки в СМИ хватало для выигрыша. Однако о реальных партиях, существовавших в то время, говорить достаточно сложно, несмотря на огромное количество объединений.

Этап 2. Партии как группы 1997 - 2002

На этом этапе партии превратились в группы политиков, которые иногда консолидировано, иногда по одиночке «сбивались в партии». Именно в этот период стала нормой практика смены фракции. И именно в этот период партии утратили даже то политическое (не электоральное и не общественное) влияние, которым они обладали еще в 1996 году. По сути, в это время избиратель потерял веру в партии и переориентировался на «независимых» кандидатов. Практика смены партийной принадлежности лидеров в регионах привела к тому, что избиратель стал считать, что все партии говорят одно и то же. Эта ситуация усугублялась тем, что политики, переходя из партии в партию, излагали свои личные идеи, не выдерживая идеологических приоритетов.

Этап 3. Партии как предвыборные проекты 2002 - 2003

К последней федеральной кампании рынок политтехнологических услуг развился в достаточной степени, чтобы критическая доля элит стала воспринимать процесс выборов исключительно как сферу борьбы PR-проектов. По ряду причин (прежде всего, лежащих в области психологии представителей элиты и политтехнологов) при выборе между развитием существующей партии и созданием новой предпочтение всегда отдавалось второму варианту. В сочетании с отсутствием четких механизмов влияния партий на политические решения любого уровня и массовой структуры это привело к снижению доверия всего населения к партиям в целом.

Этап 4. Партии как избирательные машины 2003

В ходе избирательной кампании 2003 года некоторые партии перешли к предельному возвышению роли избирательных технологий для партий и попытались сделать из своих партий «избирательные машины» по американскому образцу. Наиболее ярким примером стала кампания «Союза Правых Сил». Однако, достаточно механистический перенос американского понимания партии на российскую почву, несмотря на попытку наполнить его содержанием из опыта отечественных специалистов, можно считать провальным. Попытка провести партийную кампанию в огромной стране силами нескольких десятков менеджеров, обучение которых началось менее чем за год до выборов, и которые зачастую не взаимодействовали с региональными структурами (даже там, где они были), была крайне неуспешной. Сравнение результатов в округах, где шла федеральная кампания, и где ее не было, показало, что средства на организацию работы в округе приносили дополнительно 1-3% голосов.

Этап 5. Партии как бренды/партия как сила 2004 - …

На сегодняшний день ситуация с партийным строительством в стране не менее плачевная, чем в 1991 году. Возможно, даже более – тогда было больше надежд. Сегодня очевидно, что выразители тех противоборствующих идей, которые были актуальны с начала до конца 90-х годов, так и не создали реальных партийных структур, и теперь их жалобы и претензии на давление со стороны власти не очень корректны. И это показывает, как опасно, занимаясь партийным строительством, ограничиваться только идеями, и насколько важна структура.

Проведя лонгитюдное исследование динамики партстроительства в России, мы пришли к выводу, что ярко выделяются восемь основных кризисных моментов, которые мы рассмотрим в следующих параграфах раздела: кризис кадров, кризис идей и их носителей, кризис доверия, кризис однородности, кризис нестабильности, кризис работоспособности, кризис отношения и кризис политической инициативы.

2.2. Кризис кадров

Как только начинается разговор о кадрах, вспоминаются любимые слова «отца народов»: кадры решают все. Кризис кадров в партстроительстве проявляется в двух направлениях. Первый тип – это кризис непосредственно кадров для партии; второй – кризис кадров-активистов.

Кризис кадров-партийцев, непосредственно кадров для партии, развивается в трех направлениях:

Кризис кадров местных политиков.

Блок местных депутатов, который выставляется на выборах в органы МСУ первого и второго уровня, обречен потому, что большинство жителей считают, что работа местных депутатов не может в значительной степени улучшить положение дел. Соответственно, без значимых ресурсов стать электоральной силой они не смогут, а тратить ресурс на раскрутку местных депутатов, как показывает опыт, можно, только если не бояться, что 90% бюджета уйдет в песок (таких примеров много). Кандидаты в местные депутаты сразу видят себя на федеральном уровне, и начать встречаться с избирателями им невероятно трудно, а зачастую просто невозможно. Зато те местные политики, которые регулярно встречаются с избирателями, непобедимы в своих муниципальных образованиях. Во многом подорожание избирательных кампаний на местных выборах, помимо «шансов на полномочия» и большого количества безработных политтехнологов, обусловлено тем, что депутаты не хотят лично работать с избирателями. Из-за того, что ни федеральные, ни региональные политики не проводят планомерную работу и обучение местных политиков, абсолютно «провисает» связь с населением. В идеале каждую серьезную партию на первом уровне МСУ должен представлять местный известный и уважаемый человек, хотя исследования часто показывают, что на данный момент такой фигуры нет, а в те, что есть, придется вкладывать ресурсы с малогарантированным результатом.

Кризис кадров для регионального отделения.

Региональные отделения партий в России бывают трех условных типов: где все решает один человек, где идет противоборство двух лидеров и где полный хаос. В региональных отделениях ситуация чаще всего спокойная, за исключением того, что у них просто нет денег. Если в региональном отделении нет внутренней войны за власть, то оно воюет с соседними региональными отделениями, то есть старается интриговать на федеральном уровне. Чаще всего приток молодых кадров происходит из среды молодых амбициозных бизнесменов, которые в период первоначального накопления капитала были циничны в выборе средств для достижения своих целей. Им зачастую все равно, с какой партией работать, поэтому они сначала идут к лидерам, но если у тех уже набраны команды молодых политиков, то молодые бизнесмены рассредоточиваются по остальным партиям. В региональных партиях они занимаются созданием культа личности, интригуют и ничего не делают для партии. И в случае если не теряют интерес к политике, неудержимо рвутся на федеральный уровень (некоторые даже берут эту планку). Другой источник кадров в региональных отделениях: друзья родственников, сослуживцев и знакомых региональных лидеров, которые надеются, что региональный лидер когда-нибудь уйдет на повышение и заберет их с собой (поэтому они ничего не делают для партии, но дают «родственнику» ценные советы). Сильные региональные политики чаще думают, к какой партии примкнуть для получения выгод, чем о том, что сделать для партии, в которой он вырос как политик. Однако те редкие политики, которые работают со своими избирателями в течение всего срока, несокрушимы на своих округах и с завидным постоянством набирают на выборах больше 50% голосов.

Кризис кадров для федерального центра.

Системы вертикальных лифтов регионыцентр в партиях практически не существует. Реальная роль региональных лидеров в большинстве партий крайне незначительна. Пресловутая федеральная тусовка в рамках Садового кольца пополняется преимущественно родственниками и бизнес-партнерами партийных боссов, а не перспективными региональными лидерами. Единственный свежий пример рекрутинга регионального политика – Никита Белых, который возглавил СПС. Понятно, что рекрутинг региональных лидеров на федеральный уровень в частности не происходит потому, что по факту большинство региональных лидеров – наемные работники центрального аппарата партий. Почему сложилась такая система, достаточно очевидно – по причине специфики финансирования региональных отделений партий (подробнее данный вопрос рассмотрен в разделе, посвященном ресурсам).

Кризис кадров-активистов проявляется также на трех уровнях, но объяснение преимущественно одно, и достаточно циничное: профессионалы не работают за идею, профессионалы работают за деньги, и все равно, кто это – агитатор или политтехнолог. Партии в современной России не в состоянии содержать штатных профессиональных активистов, поэтому многое из того, что они делают, малопрофессионально, так как профессионалов нанимают только в кризисные периоды, не понимая того, что партии в России все время в кризисе.

На уровне МСУ. На уровне агитаторов кризис проявляется в том, что на самом деле профессиональных агитаторов не много, и это очень ценный ресурс. Партии их растят, а они, когда достигают определенной известности, идут туда, где больше платят, а чаще к тому, кто станет платить раньше. Это особенность характеризует всех, кто работает на территории, начиная от агитатора и заканчивая начальником полевого штаба, и в особенности тех, кто работает хорошо. Перед следующей избирательной кампанией к ним обратятся и обязательно наймут, и, весьма вероятно, наймут именно те, против кого они работали на предыдущей кампании. Как только партия, натренировав профессионалов во время сезона, перестает их финансировать, их забирают другие. Так профессионалы начинают кочевать, а избирательные кампании напоминают спортивные состязания, где встречаются одни и те же профессионалы, воюющие то за одну сторону, то за другую.

На уровне региона. Практически все политтехнологи стартовали с региональных центров, но они все уходили в свободное плавание, так как их содержание было слишком дорого для региональных отделений партий. Затем они начинали кочевать по регионам или уходили на федеральный уровень. Те же, кто оставется в регионе, довольно быстро теряют профессиональный уровень, так как не имеют возможности соревноваться с коллегами и экспериментировать с технологиями. А главное – они лишены профессионального роста. Другое дело, когда политтехнолог в каком-нибудь регионе встречается с коллегой, который был его противником, и они могут обсудить свои действия и понять, как действия и наработки друг друга влияли на ход кампании.

На уровне федерального центра. Стратеги, политтехнологи, журналисты и политологи федерального уровня – это специалисты тщеславные, дорогие и циничные, которые, если не распоряжаются финансовыми потоками, то консультируют всех.

Люди без денег не работают, а за идею их работа стоит дороже. Дороже работа за идею стоит потому, что работающие за нее не могут продаться и предать. Эпоха депутатов и кандидатов, которые раньше работали за идею, умерла окончательно. Политтехнологи стали закладывать в бюджет зарплату кандидатов в депутаты: то, что еще несколько лет назад казалось кощунством, сегодня суть реальные политические будни. Теперь все политики – профессионалы.

2.3. Кризис идей и их носителей

Кризис идеи в партстроительстве имеет три составляющие:

• психопатология программ политических партий;
• потеря культуры партстроительства;
• неумение донести идею до масс.

Мотив (от латинского «двигаю») – движущая сила, повод, побудительная причина. Мотив вступления или поддержки той или иной партии кроется в некой идее. Идея – это выражающее отношение к действительности, главная мысль, замысел. Мотивация – это система внутренних факторов, вызывающих какое-либо действие и направляющих к достижению какой-либо цели.

Мировоззрение рождает мотивы к деятельности, а также принципы распределения ресурсов в обществе. Распределение ресурсов порождает власть и политику.

В современной России, отвечая на вопрос, каким образом мы собираемся распределять ресурсы, - «как на Западе» (СПС и Яблоко), «как сейчас» (Единая Россия), «как было раньше» (КПРФ) или «по новому», – мы по сути отвечаем на вопрос о мировоззрении, о системе ценностей и мотивах людей, стоящих за этим мировоззрением.

Идея как распределять ресурсы в обществе более эффективно формализуется в программу действий, которую предлагают обществу партии, чтобы оно доверило им власть, возможность управлять ресурсами. Программа партии – это технический инструмент, документ в бумажной или электронной форме, в котором излагается система ценностей и действий в отношении политики распределения ресурсов в обществе.

Дэвид Юм в своем «Опыте о партиях» (1760) говорил, что программа играет основную роль на ранних стадиях, когда она служит объединению разрозненных индивидов, но затем на первый план выходит организация, тогда как платформа становится всего лишь аксессуаром.

Психопатология программ политических партий

Когда корабль не повинуется рулю, он повинуется подводным камням. (А. Франс)

Наш мир – это мир относительно хаотичных систем. В мире относительностей можно прогнозировать только директивами. Управляемое будущее – это директивное будущее. Программы политических партий – это директивы, направленные в будущее. Прогнозирование вне системы директивного управления будущим всегда будет теоретическим, так как не предполагает деятельности, то есть подразумевает пассивность по отношению к будущему. Теоретическое прогнозирование имеет теоретический, идеальный, объект для исследований и работы. Идеальный объект никогда не дает точного прогнозирования, так как риски все равно субъективно равнозначно значимые. Вы можете предложить любому теоретику рассчитать, в какой именно момент уйдет уборщица из какого-нибудь здания. Вам выдадут некую математическую модель прогноза. Вы идете к уборщице, даете ей 100 долларов, и она уходит раньше или позже – в зависимости от того, как вы создадите векторы развития будущего. Через некоторое время вы идете к прогнозисту-теоретику и говорите, что опыт показал – его методы прогнозирования неэффективны. 99% вероятности того, что он вам скажет: математическая формула может все, что угодно, надо только добавить еще одну переменную. Однако переменные можно добавлять бесконечно. Наш мир – не идеальная система.

Вспомним старое правило: будущее создается нами, но отнюдь не для нас, и лучший пример этого – судьба революционеров. Французская, английская, Октябрьская революции наглядно показывают неотвратимость этого правила.

Теоретически программа партии – это вероятностная модель будущего, и действия партий направлены на достижение выбранной модели. Будущее служит причиной настоящего – это утверждение звучит парадоксально, однако непосредственно характеризует теорию партийной программы. Программа партии – это не столько набор красивых фраз, сколько план руководства целой страной или регионом. По сути своей, политическая программа партия должна корректироваться, формировать или задавать рамки формирования картины мира, индивидуальной и коллективной. Базисной характерной чертой картины мира человека является восприятие пространства и времени.

Мы исследовали представленность восприятия пространства и времени в программах политических партий России («Единая Россия», СПС, «Яблоко», КПРФ, «Родина», ЛДПР; программы партий были взяты с их официальных сайтов) методом контент-анализа.

Неясность, нечеткость и небрежность в обращении с восприятием пространства и времени в программах партий приводит к тому, что нынешние партийные программы ориентированы на прошлое и настоящее. Психопатология программ политических партий России заключается в том, что в них не присутствует будущее, нет четко очерченного временного (нет разбивки на периоды, временная перспектива не обозначена) и пространственного параметров. В текстах программ политических партий России присутствуют лишь два типа планирования будущего, которые можно условно обозначить как «Увеличим пенсии на 18%» и «Все будут жить долго и счастливо» (без указания, когда, и самое главное, где конкретно это случится). Вследствие этого партии фактически не пользуются своими программами, они не являются их инструментом к действию. Каждый раз вырабатываются новые тактические программы (на несколько месяцев предвыборной борьбы), ориентированные на ускользающее настоящее. Они, по сути, являются сиюминутными PR-технологиями, поэтому в них обещают то, что нужно избирателю сейчас, и не создают реальной модели будущего.

Построение программ политических партий с учетом пространственно-временных характеристик позволило бы создать программы, формирующие картину мира и являющиеся реальными руководствами к действию.

На данный же момент мы наблюдаем лоцманов, которые ожесточенно спорят, кто же поведет корабль, но не имеют лоцманских карт. Поэтому ознакомиться с тем, как они будут его вести на федеральном и региональном уровнях, россиянам можно, только доверив лоцману руль, а когда корабль в очередной раз садится на мель…

Отсутствие лидеров

Политик и идея – что первично? Социальная ниша формирует спрос на политика или политик формирует под себя социальную нишу? Отбросим эти рассуждения про взаимозапускающиеся процессы.

На данный момент мы можем констатировать, что политические партии в России не могут не только сформировать свои идеи, что видно по их программам, но и не умеют грамотно и тотально их пропагандировать.

Мы проводили простой эксперимент, который может повторить каждый, если не поленится. Берем 20 случайных человек и спрашиваем у них: чем отличаются друг от друга партии («Единая Россия», СПС, «Яблоко», КПРФ, «Родина», ЛДПР), чего хотят добиться, в чем основная идея. И максимум, что мы слышим в ответ, – несвязное бормотание и попытки философствования на тему правых, центра и левых, пару коммунистических лозунгов советского времени, то, что Жириновский собрался мыть сапоги в Индийском океане, и то, что все хотят денег, делить федеральный бюджет и нефтедоллары. Еще некоторые называют фамилии и говорят о том, что партии отличаются вождями, а также своими героями, - и это важный симптом того, что у нас известные партии воспринимаются лишь как спутники героев. Это один из показателей кризиса общественного доверия к федеральным партиям. Когда наши партии будут восприниматься как организации, в которых лидеры, конечно, есть, но не возведены в ранг обожествленных героев, то это будет свидетельствовать о начале появления в России партий как организационных самостоятельных структур.

2.4. Кризис доверия

Федеральные партии сейчас переживают кризис общественного доверия. Более 40% избирателей не отдают свои симпатии ни одной из известных им партий. Это значит, что их не удовлетворяют ныне существующие партии. Наиболее популярными партиями на текущий момент являются «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Родина». С существующими партиями не идентифицируют себя около половины населения, – это означает, что у любой партии есть возможность для потенциального роста. Однако электоральной потребности, электорального доверия для создания новых федеральных партий на данный момент нет. Подавляющее большинство россиян, около 90%, заявляют, что не нужно создавать новые партии. В качестве исключения можно выделить электоральную группу от 18 до 34 лет и электоральную группу тех, кто «живет в полном достатке», проявляющих интерес к создаваемым партиям, а главное – констатирующих возможность вступления в новую партию. Эта позиция понятна, так как у шести самых известных партий повышать рейтинг известности нет смысла, а рейтинг поддержки можно повысить только за счет сильных региональных и местных отделений.

На фоне выраженного снижения доверия к федеральным партиям в прошедшем политическом сезоне (2002-2005) выявился повышенный интерес к созданию в регионах местных общественно-политических организаций. Политтехнологи нащупали эту потребность в региональной политике и по всей стране принялись ее удовлетворять. Было создано большое количество региональных «партий» и «движений» (например, «Воля Петербурга», «Наука Промышленность Образование», «Народный контроль», «Ивановская земля» и т.д.), и они показали свою высокую эффективность по многим направлениям (в качестве как электоральных брендов, так и возможности заработка для политтехнологов). Однако после введения в этот процесс законодательных ограничений они не имеют возможности выдвигать кандидатов и т.п. Интерес к региональным движениям угас, но потребность в них у населения осталась.

Идеологии местного общественного движения и федеральной партии имеют принципиальные различия. Региональная организация не стремится за идеей федеральных «журавлей», она - та «синица», которая гарантированно останется с избирателем в его регионе. Местные движения лоббируют внутренние интересы региона. Они на виду, избиратель чувствует родственную близость с ними. В их информационных материалах «с болью в сердце и надрывом души» пишут о своем, близком, родном. Именно поэтому необходимость создания местных общественных движений принципиально отличается от необходимости в федеральных партиях. И именно поэтому региональные движения принципиально отличаются от существующих федеральных партий на данный момент. Если мы поднимем архивы избирательных кампаний на региональном уровне, то увидим, что федеральные партии проигрывают местным движениям, и в основном потому, что региональные отделения излишне акцентируют внимание на федералах. Каждый второй в регионах осознает потребность в местной общественной организации.

Очевидно, что это высокий показатель потребности, который, однако, не тождественен готовности вступления в такого рода организации, но сигнализирует о неудовлетворенности определенного рода общественных потребностей, а также позволяет прогнозировать повышенный интерес населения к создаваемым местным инициативам. Данные наших исследований показывают, что существует жесткая взаимосвязь – чем младше человек, тем с большей вероятностью он будет высказывать пожелание о создании новых партий. Это правило, безусловно, этологически обусловлено. Чем моложе избиратель, тем более выражена у него потребность и интерес к новым партиям, чем старше он, тем он более консервативен и в нем менее выражена потребность в появлении новых партий. Как это отражается на технологиях введения на политический рынок новых партий, мы расскажем в разделе 6, посвященном технологиям.

2.5. Кризис однородности

Лидирующие федеральные партии - «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Родина» – не однородны, то есть сторонники этих партий не представляют единую группу. Соответственно, эти партии не выражают какого-то общего интереса, мнения или объединяющей идеи, а являются лишь организационными структурами. Среди сторонников партий нет преобладающего мнения, любая из партий может в любой момент потерять большинство сторонников. Например, «Единая Россия» – абсолютно не единая партия: ее сторонники, те, кто за нее голосует, ее симпатизанты разбиты на два непримиримых лагеря. Это те, кто согласен с деятельностью партии в Думе, и те, кто готов выступить с активным протестом. По существу, партия может развалиться в любой момент. А не разваливается потому, что это классическая организационная структура, которую связывают не мировоззрение, а личности. Исключение составляют сторонники КПРФ, оправдывая свои оппозиционные настроения.

Почему так происходит? Ответ прост: потому, что никто не работает со сторонниками и симпатизантами. Как следует выстраивать работу с симпатизантами, мы рассмотрим в разделе 4.

Опрос общественного мнения, … 2004 год, … область. Опрошено 2 119 респондентов, выборка квотирована по полу, возрасту и району проживания

Одобряете ли вы акции протеста?

Будете ли вы участвовать в акциях протеста

Региональная специфика показала, что партии не являются сообщностью представителей консолидированного электорального поля. Один только факт, что каждый второй из симпатизантов «Единой России» не поддерживает основные проводимые ею реформы, – уже нонсенс. К тому же практика показывает, что региональные отделения политических партий – плохой инструмент для региональной борьбы, так как они постоянно дискредитируются в глазах избирателей федеральным руководством.

Особый интерес вызывает готовность населения к консолидированным групповым действиям. В последнее время акции протеста, направленные против отмены льгот и т.п., благодаря СМИ стали неотъемлемой частью общей политической картины в стране. Акции протеста преподносятся в СМИ как социально одобряемые действия. Благодаря этому, в большом количестве регионов их одобряет около половины населения, а среди этой группы около половины выразили готовность к участию в акциях. Это невероятно большой потенциал для развития акций протеста: в принципе, только треть населения невозможно вывести на акции на добровольных началах. Наибольший интерес представляет группа населения, которая при неодобрении и незаинтересованности темой выражает готовность к участию в протестных действиях (таких порядка 10%). Однако у этой группы есть потенциал роста до 30%, а это миллионы людей. Тех, кто готов участвовать в акциях протеста на безвозмездной основе, можно кратко описать как людей среднего возраста (35–55 лет), с низким уровнем дохода, не удовлетворенных своим финансовым положением.

Возникает вопрос, почему же при таком потенциале митинги и акции протеста настолько малочисленны? Причин этому несколько, и наиболее простые из них – это то, что ни на одну акцию протеста людей не собирали активно и конструктивно, то есть используя средства массовой информации и другие каналы коммуникации, а также то, что для акции не находится серьезных информационных поводов.

2.6. Кризис нестабильности

Суть этого кризиса в том, что при нестабильной политической ситуации в стране невозможно появление партий как организаций, они появляются только как окружение героя, вождя. Известный факт в психологии: при кризисных и нестабильных ситуациях повышается значимость отдельных личностей и социально одобряется авторитарный путь управления. Сейчас в стране нестабильная ситуация, но как только замеры покажут, что более 70% населения считают ее стабильной, то сложится благоприятная для развития партстроительства ситуация. Но пока этого не случится, можно констатировать, что значимость даже на региональном уровне будут иметь конкретные лидеры. И рекламировать будут личности, лидеров, вождей, а не организации. Когда же значимость вождей станет меньше значимости организации, тогда можно будет начать разговор о партиях не как о спутниках героя, а как о самостоятельных политических структурах.

2.7. Кризис работоспособности

Кризис партийной работоспособности во многом заключается в неэффективности использования партийных ресурсов. У нас никто не проверяет работоспособность регионального отделения. Почему? Просто никому не интересно, работает ли оно. Региональные отделения чаще всего воспринимаются как необходимые по закону придатки федеральных партий. У нас, например, на выборы ходят далеко не все члены партий и далеко не все партийцы участвуют в акциях протеста. Смешно то, что даже активисты – люди, которые работают на партию за деньги, – и то в нашей стране ходят на эту работу как на завод: «Я секретарь – и все, а на митинг – это без меня». Забавно, когда смотришь на количество членов партии, на списки оплачиваемых партией людей в региональном отделении, а на акции протеста видишь на улице несколько десятков человек, которых нанял политтехнолог, так как его наняло руководство РО партии, осознавая, что если они к нему не обратятся, то на акции протеста не будет вообще никого. Подробнее критерии эффективности и технологичности использования партийных ресурсов рассмотрим в части, посвященной технологиям. Недееспособность, невозможность создания массовых партий кроется в слабости региональных отделений, которые не ведут работу на местах. Они не способны вывести на улицу народ, который готов выйти даже без того, чтобы ему платили, – из-за непрофессионального подхода, безынициативности и отсутствия партийных ячеек на местном уровне. В «зоне» МСУ второго уровня что-то есть, зачастую это слаборазвитая организация. Сильную организацию на втором уровне МСУ мы не видели нигде, кроме нескольких уникальных районов в 2-3 регионах. В «зоне» МСУ первого уровня работоспособных партячеек нет ни у одной партии. Не имея организации, напрямую контактирующей с населением, федеральные партии вынуждены пользоваться услугами наемников-активистов, а известно, что войны наемниками ведутся, но не выигрываются, наемники выигрывают только битву.

2.8. Кризис отношений центр - регионы

Кризис отношений проявляется в том, что федеральный центр партии не доверяет региональным отделениям, - федералы уверены, что в региональном центре сидят идиоты, дураки и воры, а регионы считают, что идиоты, дураки и воры сидят в Москве. Это взаимное недоверие приводит к тому, что федералы боятся посылать в регионы деньги из общепартийной кассы, считая, что там их разворуют. Когда деньги все же высылают, то вместе с ними в регион приезжает человек с четкой установкой, что в регионе он увидит «отмороженных, голодных, придурков» (цитата из беседы с одним наместником в Москве, в 2003 году). Человек из Москвы приезжает в регион, чаще всего нанятый из другого региона, но ведет себя нагло, хамовато и всех подозревает в воровстве, что не порождает здоровых отношений с региональным отделением. Региональные деятели видят, что к ним прислали активиста, который распоряжается деньгами, то есть им не доверяют их же федеральные однопартийцы. Они видят ситуацию так: «Мы тут на передовой без денег сидим, а эти в Москве федеральный бюджет разворовывают». Не секрет, что региональные отделения финансируются минимально, и для них единственная возможность заработать появляется, когда идут выборы и федералы повышают финансирование (некоторые регионы ждут этого по несколько лет), поэтому лишение регионалов возможности распоряжаться и этими средствами к позитивному результату не приводит.

Описанное взаимное недоверие запускает саморазвитие процесса, который невероятно накаляется к выборам: региональные отделения пытаются урвать хоть каких-то денег («раз нам не доверяют, то мы будем вести себя так же»), начинают плести жесткие интриги против федералов и представителей центра в регионе; а федеральные представители, изначально настроенные против регионов, видя, как страстно желает руководство РО выжать из них деньги, начинают писать в федеральный центр кляузы на региональное руководство. Наконец, ситуация настолько запутывается, что федеральное руководство вынуждено либо само ехать в регион, либо вызывать обе стороны в центр и разбираться, либо довериться одной из сторон. Однако попытки разобраться ни к чему не приводят, так как к этому моменту у каждой из сторон имеется немало компромата друг на друга.

Самое интересное, что тем временем выборы уже прошли, и на них кто-то выиграл, и бывает даже так, что выиграл тот, кто нужен, а партия, погрязнув в кризисе отношений, этого так и не заметила. И для всех так и останется секретом то, что сила партии в сильных местных отделениях, которые, не вникая в кризис отношений, как бурлаки вытянули к победе всю избирательную кампанию. А местным отделениям региональное руководство потом объяснит, что судьба избирательной кампании решалась на федеральном уровне благодаря грамотной деятельности регионального центра.

Нам видится наиболее перспективным создание института независимых аналитиков, которые смогут объективно оценивать ситуацию в каждом регионе, не вызывая того негатива, который вызывают комиссары/кураторы из федерального центра.

2.9. Кризис политической инициативы

Оппозиция ждет, что действующая властная элита даст им ресурсы и пространство для роста. Это не в природе психологического феномена власти. У нынешней оппозиции нет инициативы. Оппозиция не предоставляет позитивной альтернативы будущего, она концентрируется только на оголтелом прогнозе «если власть не сменится, все будет плохо». Так как за последние годы состояние страны стабилизировалось, и при всех «перегибах на местах» наблюдается рост, а «перегибы» очевидны не для электората, а для других групп, то слова власти «если придет оппозиция, будет плохо» вызывают больше доверия у голосующего населения. Модель будущего действующей власти не очень явная, но у населения имеется уверенность, что она есть. Оппозиция должна описывать, как всем будет хорошо, когда она придет к власти, а не ограничиваться опаздывающей критикой. Позиция власти «над игрой» хороша, но неустойчива: ей необходимо создать реальную низовую партийную структуру и предъявлять модель будущего. В связи с тем, что четкой модели будущего не предъявлено, население не может выстроить долгосрочных планов. А расширение горизонтов планирования снижает невротизацию населения и обеспечивает стабильность власти за счет увязки личных моделей будущего и моделей, предъявляемых властью.

Особенно забавно выглядит критика со стороны «старых либералов». Они имели абсолютную возможность создать уже к 1995-1997 годам реальную партию, с числом тех, кто может по решению руководства выйти на улицы, не менее 50 000 человек. Но они ее не создали! Они не проявили инициативу даже в этом, а теперь утверждают, что власть разрушает их фантомные партобразования.

2.10. Направления выхода из кризисов

Основные партийные болезни необходимо было локализовать, вербализировать и формализовать, для того, чтобы излечить. Однако, после рассмотрения кризисов напрашивается один вывод: есть кризисы партстроительства, характерные для общеевропейских партий (кризис идеи и стабильности), а есть характерные только для России и постсоветского пространства (кризис отношения и кризис партийной работоспособности). Но в общем можно говорить, что Россия идет в ногу с общеевропейским путем развития партий, но у нее прослеживается свой, особый, уникальный путь, и политические партии России некорректно сравнивать с западно-европейскими и американскими. У нас сложилась своеобразная система и культура кризисного партстроительства, то есть строительство партий посредством создания кризисов, с расчетом на самоорганизацию нашего общества. Во многом это попустительский путь развития партстроительства.

Не умаляя американского влияния на развитие политической системы в России нового времени, стоит отметить, что на рубеже 2003 года мы его уже переросли. Особо ярко это показали совместные семинары, которые проходили перед прошлой федеральной кампанией. На них наши заокеанские «друзья» предлагали собирать с населения деньги – например, Чубайсу на избирательную кампанию, что вызывало бурю восторга в среде отечественных политтехнологов и показывало полное непонимание ситуации в стране американскими советниками. Хорошим показателем того, что мы выросли, стало то, что наши заокеанские «друзья» вызывали ряд российских специалистов для помощи на собственных выборах.

Однако не стоит забывать того, что на развитие «демократии» по-американски в России из бюджета США выделено на 2006 год порядка 86 миллионов долларов. На эту сумму на прошлой федеральной кампании можно было бы избрать порядка 100 депутатов Госдумы, которые бы потом лоббировали нужные заокеанскому «другу» интересы. Понятно, что на сезон 2007-2008 годов они выделят еще больше напечатанных ими бумажек. Безусловно, эти суммы повлияют на ситуацию в стране и могут даже существенно ее изменить, но есть подозрение, что эти деньги разворуют на подходе к регионам и они станут лишь бонусом «патриотичных» политиков и политтехнологов.

- Есть ли вообще партии в России?
- Конечно, есть, но это своеобразные, таинственные и по-российски оригинальные структуры.
- Надо ли создавать более эффективные партии?
- Обязательно!
- Как?
- Читайте дальше.

следующая глава >>