Глава [1] 5. Стратегия – ультракреативное творчество.

Непобедимость заключена в самом себе; возможность победы зависит от врага. Если вы не хотите проиграть в избирательной кампании - лучше не участвуйте в выборах. Если кандидата можно отговорить от участия в выборах, то его необходимо отговорить. Если достижение цели посредством выборов не стало для кандидата сверхзадачей, не подлежащей обсуждению, - лучше и не ввязываться в борьбу.

Хороший шахматист отличается от плохого тем, что думает не над ближайшим ходом, а о вариантах дальнейшего развития событий. Поздно думать о победе за один ход до неизбежного мата. Специалист, который проектирует варианты возможного будущего – это стратег. Проектирование избирательной кампании – искусство.

Где теперь Горбачев? – Снимается в американских роликах, рекламирующих пиццу.

«Общеизвестно, что победы часто добиваются игроки, уступающие соперникам по физической форме и технике, но обладающие стратегическим мышлением. Игру такого плана принято называть комбинационной. Она считается наиболее зрелищной, азартной и требует действительно творческих решений… И как в любой настоящей Большой Игре, в политике каждая партия уникальна, а каждый игрок обладает своей собственной манерой ведения игры, своим стилем, в котором – секрет именно его побед» (Кошелюк М. Е., 2004 г.).

Китайские стратагемы традиционно признают единственный критерий истинности – эффективность твоих действий в борьбе за власть и ресурсы. Перефразируя эту мысль, мы можем сказать, что  стратегия, для избирательной кампании, признает единственный критерий истинности – эффективность твоих действий в борьбе за поддержку большинства избирателей в день голосования.

«Следует особо отметить, что, как правило, сутью любой избирательной технологии является её творческая составляющая» (Малишевский Н. Н.).

Технологией становится устаревшая стратегия.  Каждая стратегия стремится стать технологией.

Стратегия[2] бывает трех видов:

1.    стратегия как ремесло. Так чаще всего проектируются избирательные кампании с дополнительными гарантиями[3], или кампании «старых» и «молодых» стратегов. Кампании, руководствуемые такой стратегией - спокойные, уверенные, иногда выигрышные, очень ресурсоемкие, дорогие, не энергичные. В итоге получается техническая кампания. После нее в случае проигрыша участники размышляют, что именно они сделали не так, вроде бы все было по правилам...

2.    стратегия как искусство.  Это мало бюджетные, партизанские, кампании информационных поводов или кампании «одаренных детей». Кампании, руководствуемые такой стратегией, веселые, непосредственные, креативные, малобюджетные, дешевые, приносящие массу баек в субкультуру политтехнологов и примеров в книги и газеты. В итоге получается креативная кампания[4]. После нее в случае проигрыша участники думают: жаль, что проиграли, но денег потрачено не так много и было очень весело, есть что вспомнить.

3.     стратегия как ультракреативное творчество. Это кампания с достаточным количеством ресурсов, представляющая смесь технологичного креатива, или кампания «одаренных взрослых». Стратегия в такой кампании - камикадзе[5], священный ветер, который прогнозируем, мало предсказуем и требует управления. Кампании, руководствуемые такой стратегией, иногда проигрышные, креативные, становящиеся классикой в субкультуре политтехнологов и примером в книгах. В итоге получается стабильная кампания. После нее в случае проигрыша участники думают: сделали все, что могли;  денег, конечно, жалко, но есть что вспомнить, а главное - многому научились.

 

«Технологии представляют собой лишь внешний, видимый слепок реально происходящего процесса. Если обратиться к распространенному сравнению политики с шахматной игрой, то это своего рода набор правил и стандартных комбинаций. Классный игрок, безусловно, должен иметь хорошую школу, но хорошая партия – всегда нечто большее, чем сумма реализованных на доске ходов. Она обладает своим замыслом и благодаря ему – своей эстетикой…

Между шахматами и политикой есть при этом принципиальная разница. Она состоит в том, что политик (и его консультанты) находятся не над шахматной доской, а непосредственно на ней самой, внутри игры. Подобно Алисе, героине Льюиса Кэрролла, политик оказывается в своеобразном «зазеркалье» - в странном, постоянно ускользающем от понимания мире, в котором «короли» могут оказаться всего лишь «пешками» в чьей-то игре, а обычные «пешки» ведут себя совсем не так, как хотели бы «игроки». Фигуры на политическом поле, обладая внутренней волей, зачастую начинают вести себя совсем не так, как, казалось бы, должны были.

Выбор того, из какой позиции участвовать в кампании – пытаться ли «подняться» над доской или же вести «игру» изнутри, и является первым этапом определения стратегии кампании» (Кошелюк М. Е., 2004 г.)